Евтушенко Можно Все Еще Спасти
' Можно всё ещё спасти ' Евгений Евтушенко Лучшие стихи великих. Лучшие стихи великих поэтов. Евгений Евтушенко МОЖНО ВСЕ ЕЩЕ СПАСТИ Сплетни могут все. Jul 31, 2016 - Сплетни могут все смести, как недобрый ветер, можно все еще спасти, если им не верить. Можно все еще спасти. Мы друг другом жили.
СЛОЖНО перечислить все регалии этого поэта – лауреат различных отечественных и зарубежных премий, кавалер различных орденов В 1994 году именем поэта названа малая планета Солнечной системы, открытая Крымской астрофизической обсерваторией. Однако почивать на лаврах поэт не желает и продолжает работать – много и целеустремленно. Буквально на днях вышли две его книги – новое издание сборника «» и книга «». Любая стена – это дверь – «» Оптимистичное название – ваш девиз?
– У Камю есть высказывание «Любая стена – это дверь». Эта фраза тоже давно стала моим девизом. Я считаю, что мы часто слишком легко сдаемся перед трудностями, впадаем в пессимизм.
И не очень радостно видеть хороших людей без искр в глазах и энергетики, которая необходима для того, чтобы делать жизнь вокруг себя лучше. И некоторых людей, недостойных того, чтобы их называли по-детски – хорошие дяди, у которых эти искорки весьма живучи, которые думают, что пришло их время, и насаждают безнравственность и бессовестность. Кстати, слово «совесть» почти не произносится в политических речах. Что тоже наверняка не случайно, надо подумать, почему. Мне кажется, просто мы не должны сдаваться, не должны позволять, чтобы в Министерстве образования заправляли люди, которые додумались до того, чтобы исключить литературу из списка обязательных предметов. И это тоже не случайно, потому что наша великая классика во главу угла ставит всегда именно совесть и муки совести.
Которые не дают человеку чувствовать себя комфортно, даже в момент личного счастья, если его ближний страдает. И вообще мне очень не нравится, когда многие люди говорят: « Я маленький человек, от меня ничего не зависит». Кстати, и в Америке это тоже сейчас появилось, хотя во времена Кеннеди я ничего подобного не слышал. И это очень неправильное самоубеждение, надо помнить, что мы наследники великой русской культуры – Рублева, Толстого, Достоевского, Пушкина. И вот в этом наше спасение. Нельзя забывать, что любую стену можно пробить и из любого лабиринта можно выйти.
Правда, у многих наших людей не хватает любопытства, чтобы как Буратино пробивать стены – Я знаю, что судьба многих ваших стихов складывалась не всегда просто. Далеко не все сразу находили дорогу к читателю. – Например, стихотворение «», написанное в 1961 году, после выноса тела Сталина из Мавзолея, никто не хотел печатать. Твардовский мне сказал, что «», скорее всего, закроют, если он напечатает это стихотворение, а начальник Союза писателей РСФСР Соболев устроил истерику, после того как я прочел его на каком-то вечере. Тогда я позвонил редактору, который до этого напечатал мое стихотворение «», и тот дал мне телефон либерально настроенного помощника Хрущева – Владимира Лебедева. Когда я позвонил Владимиру Семеновичу, он меня встретил очень тепло, назвал своим любимым поэтом и обещал передать Никите Сергеевичу это стихотворение в подходящий момент.
Оказалось, что он знал моего дедушку, которого из лагеря привозили в школу НКВД читать лекции по математике. « Вы не представляете, как мы его любили», – признался мне Лебедев.
Вскоре мы вместе с Микояном уехали на Кубу. Это было как раз во время Карибского кризиса, американские самолеты летали над нашими головами на бреющем полете. Помню, я сидел у гостиницы рядом с бассейном и на коленях держал маленького Егора Гайдара. Когда над нами со свистом пролетел американский самолет, что-то теплое потекло у меня по коленке Вечером того же дня Микоян меня познакомил с Фиделем, что было смешно, потому что мы с кубинским лидером уже были хорошо знакомы, и протянул вчерашний номер «», в котором было напечатано мое стихотворение «».
А еще он сказал, что сейчас такое положение: это стихотворение, вышедшее вчера, в следующий раз, может быть, будет напечатано лишь лет через 20. Так и получилось – его не печатали 23 года. Профильтрованный Евтушенко – Как вам кажется, почему именно в 60-е годы появилась такая яркая плеяда поэтов? И почему такой плеяды нет сегодня? – Дело в том, что все мы дети войны. Война принесла столько несчастья и крови, которую мы видели глазами детей, но в то же время тогда появилась объединяющая цель, возможность быть патриотом в борьбе за справедливое дело.
И после ареста и уничтожения тысяч безвинных людей это нас подняло вверх. Чувство того, что мы делаем справедливое дело, меняло людей на глазах, помогало им творить чудеса. Мы не должны это забывать и сегодня, не должны разъединяться, потому что плохих людей не так уж и много, просто они хорошо организованны, умеют сплачиваться, а хорошие люди всегда индивидуалисты. И пока они спорят друг с другом по мелочам, люди не самоценные сплачиваются против большинства. Понятийный договор образец. Это не только у нас, но и на всем земном шаре.
Сейчас нас часто пытаются убедить в том, что русский народ больше не любит поэзию. Это чушь собачья, просто нам недостает сегодня новой плеяды поэтов, красивых 22-летних, вы не представляете, как это важно для меня – одного из последних шестидесятников.
Помню, на похоронах Булата Окуджавы я прошел от Вахтанговского театра до Садового кольца, и людей среднего возраста почти не было – они все тогда делали карьеру. Там были бабушки-шестидесятницы с искорками в глазах, что отличает этих особенных бабушек, и еще совсем маленькие их внуки, которые воспитывались на песнях Окуджавы и наших стихах. Я разговаривал со многими и был поражен тем, как хорошо эти дети знают песни Окуджавы! Эти песни им пели вместо колыбельной.
И мне кажется, что вот это поколение, я их называю «девяностики», и даст новую плеяду поэтов. Потому что предыдущее поколение постмодернистов, к сожалению, начало с того, что попыталось, говоря языком Маяковского, сбросить шестидесятников с парохода современности. Но Маяковский и его друзья делали это не серьезно, а так, шутили, шалили, а поэты 80-х делали это всерьез, на этом и попались, поэтому, увы, из них и не получилось ни одного национального поэта. Нынешняя ситуация во многом парадоксальна: в подцензурное время у нас создавались более сильные произведения, сейчас равных им нет. Общий технический уровень поэзии, конечно, повысился, но резких, бросающихся в глаза, индивидуальностей нет. Беда постмодернистской поэзии в том, что они всю поэзию свели к улыбочке, усмешечке, но ведь одного этого мало.
Но вы увидите, придут «девяностики» – будущая плеяда поэтов, поколение, которого мы давно заждались. – У вас вышла книга «», точнее, ее переиздание, но по более демократичным ценам.
Это сделано специально или из-за кризиса? – Предыдущее издание действительно стоило в два раза дороже. Произошло чудо, представьте себе, в Болгарии в зале ожидания одного из аэропортов я заметил человека, который читал вслух мои стихи, причем очень хорошо и точно. Мы познакомились, оказалось, что это один из директоров Газпрома. У меня немножко пошатнулась классовая ненависть к русскому капитализму, я подумал, что еще не все потеряно, может, и капитализм с человеческим лицом возможен в будущем.
Потом мы летели вместе в самолете, он спрашивал про мои дела и сказал, что нигде не может найти книгу «», она исчезла очень быстро. Я рассказал, как сложно было ее издать, какой маленький тираж получился. И, представьте себе, он предложил свою помощь.
Они напечатали книгу, и у нас появилась возможность продавать ее по такой цене. Посланник России – Какие проблемы и вопросы из жизни общественной сегодня вас волнуют больше всего? – Меня очень беспокоят постоянные поползновения превратить бесплатную медицину и образование в платное. Этого никоим образом нельзя допустить. Именно в этом и состояло наше огромное преимущество, что признавали даже наши конкуренты.
И еще мы зачем-то переняли у Запада систему тестирования. Кстати, там тоже есть разные взгляды на такую форму, но к ней уже привыкли.
А я считаю, что способности человека проверяются куда лучше, когда он пишет сочинение, то есть импровизирует. А вот эти опросники, которые у нас пытаются искусственно ввести, заранее человека загоняют в какое-то узкое русло ответа, из-за чего происходит стандартизация мышления.
И в результате кругозор сужается, люди перестают читать книги, интересоваться искусством. Я помню, что самой лучшей, благодарной аудиторией для поэтов были инженеры. Да, основной частью интеллигенции у нас являлись инженеры, а на Западе это не так, там инженеры книг не читают. У нас было содружество физиков и лириков, ученых и гуманитариев. Вот это нам нужно спасти обязательно, в этом было наше преимущество. Образованность литературная была важным показателем при приеме в технические вузы, мне кажется это очень важным. – Уже много лет вы преподаете в Америке.
Почему там, а не в России? – Там я получаю неплохую зарплату, а здесь Знаете, какая у меня крошечная пенсия? Если бы не работа в Америке, я бы никогда не сделал антологию « 10 веков русской поэзии». Вышел только первый том, но меня поддержала вся страна, я получил огромное количество писем. Составление энциклопедии – это гигантский труд, на это ушло огромное время.
Сейчас я заканчиваю новый роман, за последние пять лет написал целую книгу. Досье «» Евгений Александрович Евтушенко родился 18 июля 1933 года на станции Зима Иркутской области. Печататься начал в 1949 году. Учился в Литературном институте им.
В 1952 году выпустил первый сборник стихов – «». Евтушенко легко вошел в мир литературы и стал одним лидеров молодой поэзии второй половины 50–60-х годов. Стихи раннего Евтушенко использовал в 13-й симфонии Дмитрий Шостакович.
В конце 80-х гг. Евтушенко становится депутатом Верховного Совета СССР, активизируется как публицист. Ныне поэт живет и работает в США. Преподает русскую литературу и кино в одном из американских университетов.
Игра В Которой Можно Все
Евгений Евтушенко был официально женат четыре раза. Первой его женой была Белла Ахмадулина.
Евтушенко Можно Все Еще Спасти
У него пятеро сыновей. Автор: Александр СЛАВУЦКИЙ.
Можно Все Джарахов
От издателя: Евгений Евтушенко - легендарный поэт, знаковая фигура в отечественной культуре, лауреат многих десятков российских и международных премий. Но главная награда, которой он отмечен - любовь читателей и слушателей, выдержавшая испытание временем и обстоятельствами. В новую книгу, кроме стихов - любовных, публицистических, воспоминательно-исповедальных, вошли фрагменты мемуаров, посвященных тем или иным важным или любопытным событиям истории, непосредственным свидетелем которых был автор, а также своеобразные, в чем-то неожиданные портреты друзей - Андрея Вознесенского, Беллы Ахмадулиной, Владимира Высоцкого. Завершает книгу оригинальный, не имеющий аналогов путеводитель по музею современной живописи, созданному поэтом в Переделкино, где представлены работы Марка Шагала, Пабло Пикассо, Макса Эрнста, Олега Целкова. Музей этот, выросший из личной коллекции Евгения Евтушенко, был подарен им народу, читателям и слушателям поэзии, с которыми он всегда чувствует кровную и нерасторжимую связь.